Достоевский без глянца

В книгу вошли отрывки из воспоминаний о Ф.М. Достоевском, фрагменты переписки, редкие свидетельства, воссоздающие подлинную канву его биографии. Здесь собраны только факты, из уст самых близких людей, исключающие позднейшие домыслы и неверные оценки

В книгу вошли отрывки из воспоминаний о Ф. М. Достоевском, фрагменты переписки, редкие свидетельства, воссоздающие подлинную канву его биографии. Здесь собраны только факты, из уст самых близких людей, исключающие позднейшие домыслы и неверные оценки

Антология «Чехов без глянца» подготовлена специально к 150-летию со дня рождения писателя. В нее вошли уникальные материалы, касающиеся жизни Антона Павловича Чехова. Фрагменты мемуаров его близких, воспоминания современников, письма, дневники и автобиографические признания скомпонованы так, что позволяют читателю самостоятельно всмотреться в образ знакомого со школьной скамьи автора и увидеть в нем новые, неожиданные черты, почувствовать живое дыхание великого прозаика и драматурга, уловить нерв его личности и судьбы

Гончарова угадать непросто. Он не любил афишировать свою личность. И врожденная скромность препятствовала, и провинциальное происхождение сказывалось, и скрытность характера, болезненная подозрительность накладывали отпечаток. В нем не было тургеневской яркости, деятельного темперамента Некрасова, толстовской дерзости, горящего взгляда Достоевского. Он был мягок и уравновешен на людях, придерживался правил светского этикета, ценил воспитанность и культуру. А еще был щепетилен и мнителен. Осторожен. Пожалуй, даже робок – в отношениях с начальством, в обхождении с дамами, в образе жизни. "Застрельщиком" и "жертвой" Гончаров не был – в отличие от своего ровесника Герцена и однокурсника Лермонтова, – но "передовым воином" был: в борьбе с унынием, ленью, малодушием, нравственной усталостью, безразличием, распущенностью и бездельем – и был победителем

В этой книге фрагменты воспоминаний современников о Пушкине собраны в тематические блоки, позволяющие взглянуть на поэта с пристальной определенностью. Здесь только то, что непосредственно касается Пушкина, и только факты — из первых уст

«Без глянца» — повествование о Марине Цветаевой и ее собственные письма и размышления • Смотревшая на мир с восторгом и болью, бросившая перчатку веку и людям, пронзенная жизнью, Марина Цветаева предстает перед нами в полноте своего быта и бытия — до жеста, взгляда, вздоха. Сквозь пелену тревог и потрясений восстанавливается и сам образ времени великих измен

Гоголь без глянца - доументальная мозаика, составленная из фрагментов воспоминаний современников писателя, а также документов и свидетельств, собранных его первыми биографами, высказываний и писем самого Гоголя

Гончарова угадать непросто. Он не любил афишировать свою личность. И врожденная скромность препятствовала, и провинциальное происхождение сказывалось, и скрытность характера, болезненная подозрительность накладывали отпечаток. В нем не было тургеневской яркости, деятельного темперамента Некрасова, толстовской дерзости, горящего взгляда Достоевского. Он был мягок и уравновешен на людях, придерживался правил светского этикета, ценил воспитанность и культуру. А еще был щепетилен и мнителен. Осторожен. Пожалуй, даже робок – в отношениях с начальством, в обхождении с дамами, в образе жизни • "Застрельщиком" и "жертвой" Гончаров не был – в отличие от своего ровесника Герцена и однокурсника Лермонтова, – но "передовым воином" был: в борьбе с унынием, ленью, малодушием, нравственной усталостью, безразличием, распущенностью и бездельем – и был победителем

Маяковский - исполин, трибун - по воле эпохи и властей давно окаменел. Но за монументальностью скрывалась противоречивая, страстная натура бунтаря. Книга открывает читателю всю сложность его биографии, где нет места ни глянцу, ни лакировке

Современники поэта поставили Александра Блока на пьедестал и не переставали им восхищаться. И далеко не все рассмотрели в нем "страстно-бесстрастного" героя времени. Те же, кому открылся внутренний мир Блока, сохранили о поэте и его жизни заметки без прикрас, свидетельства без недомолвок. Книгу составили воспоминания о поэте, отрывки из писем современников

О русском "конквистадоре" современники писали, что он верил в свою миссию поэта-реформатора, обладая при этом неистовым самолюбием. Одним он казался человеком начитанным и тонким, другим - откровенно поверхностным и лишенным способности видеть тайный смысл вещей. Как бы то ни было, Гумилев, несомненно, настоящий герой Серебряного века, тем интереснее суждения его друзей и врагов

Михаил Булгаков называл себя "мистическим" писателем. Однако история его жизни и направление творческих поисков открывают совсем другого литератора. В его судьбе было много очевидного, закономерного и предсказуемого. Красноречивые свидетельства самого Булгакова и его близких показывают, что сложившийся о нем миф - всего лишь следствие восторженной легенды о Мастере