Academic Studies Press Искусство и культура Скандинавской Центральной Европы. 1550–1720 Невилл Кристоффер

Книга Мартина Кольрауша рассказывает о том, как сто лет назад страны Восточной и Центральной Европы превратились в полигон для испытания новой системы взглядов архитектурного модернизма. Сочетание интернационализма организации CIAM и модернизационных устремлений новых государств, возникших после 1918 года, позволило архитекторам-модернистам выйти далеко за пределы своей профессиональной области – за что порой они были вынуждены платить высокую цену. В фокусе исследования оказываются биографии нескольких архитекторов-модернистов, главным образом из Польши: рассматривая динамику развития этой группы, автор показывает, как они получали квалификацию, как организовывались, общались и пытались жить в духе модернизма

Книга Джастина Джести переосмысливает историю искусства в Японии после 1945 года. Автор углубляется в изучение отношений между искусством и политикой, но выходит за рамки идеи о том, что произведение искусства или художник являются только выразителями политических смыслов • В центре книги — группа леворадикальных соцреалистов, надеявшихся соединить свое искусство с антикапиталистическим и антивоенным движением, движение либерального толка и региональная авангардистская группа, пытающаяся найти баланс между амбициями и преданностью локальной культуре

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению — как источник гордости и как предмет громкой полемики • Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования — развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой

В своей книге Марго Морган исследует связь между политикой и театром, рассматривая творчество и биографии Бернарда Шоу, Бертольта Брехта, Жан-Поля Сартра и Эжена Ионеско, и представляет вниманию читателей историю культуры, подробно описывающую, как менялась роль политического театра в Европе ХХ века

Великое восточнояпонское землетрясение 2011 года - глобальная катастрофа, открывшая новую культурную эру, в которой доминируют дискуссии о безопасности, рисках и уязвимости, восстановлении и реорганизации • В книге Мирэ Коикари национальное возрождение после катастрофы рассматривается как социальный проект, опирающийся на дискурсы гендера, расы и империи

Культура Серебряного века была в высшей степени неоднородной: эзотерический мистицизм сосуществовал с новейшими научными достижениями, а утонченный эротизм - с культом физического труда. Однако для всех этих разнообразных явлений имелась одна связующая нить: все мечты и чаяния были направлены на преодоление законов природы, на реализацию утопии, расширение возможностей человека и создание высшей расы - возможно, бессмертной. Упразднение смерти - с божьей помощью или без нее - легло в основу одного из важнейших мифов спасения в этот период. Это стремление, выразившееся в идеях Владимира Соловьева, Николая Федорова и в обновленных понятиях гностицизма, свело таких разных писателей, как Максим Горький, Александр Блок, Федор Сологуб, Николай Огнев и Николай Заболоцкий в едином пространстве мифа об окончательной победе над смертью

В своей книге Кристина Вацулеску предлагает свежий взгляд на взаимоотношения культуры и секретных служб стран Восточной Европы ХХ века, развенчивая миф о противостоянии бунтующих творцов и репрессивных режимов. Автор фокусируется на личных делах граждан, криминологических и следственных новшествах, а также случаях прямого обращения тайной полиции к кинематографу и литературе — будь то написание мемуаров или съемка пропагандистского фильма • Эта оптика позволяет по-новому трактовать многие произведения искусства, в том числе и самые известные, а также показать, что не только государство было заинтересовано в использовании деятелей культуры, но и сами писатели и режиссеры испытывали стойкий и порой болезненный интерес к методам и эстетике секретных служб

Термин Nuevo Romanticismo («новый романтизм») возник в одноименном эссе Хосе Диаса Фернандеса как обозначение группы писателей, ставшей рупором регуманизации в испанской культуре. Опираясь на теорию романа, представленную в работах Бахтина, Линн Пёрки рассматривает Nuevo Romanticismo сквозь призму русской и советской литературы. В противовес дегуманизированным тенденциям, отмеченным Ортегой-и Гассетом в испанской литературе, писатели Сесар Арконада, Рамон Х. Сендер и Лусия Карнес соединили в своих текстах авангардную эстетику и сосредоточенность на человеке, создав модель политически ангажированного искусства — отчасти благодаря транскультурному диалогу с русскими литературными текстами • В книге исследуется глубокая связь между испанскими и русскими нарративами, созданными непосредственно до и во время Второй республики, а также неизменно актуальные для обеих культур в последнее столетие темы: этика войны, феминизм, растущая механизация цивилизации

Книга Уолтера Адамсона предлагает панорамный обзор и амбициозное критическое переосмысление европейского модернизма, определившего культурный ландшафт начала XX века • Рассматривая это направление в искусстве в совершенно новом, необычном ракурсе, автор исследует авангардные практики, с помощью которых модернисты после 1900 года противостояли росту потребительской культуры, считая ее угрозой подлинному культурному самовыражению • Адамсон полагает, что эти идеи модернистов актуальны и для современности

Разграбление бесценных произведений искусства в военное время — хорошо разработанная тема исследований и публицистики. Божена Шеллкросс фокусируется на близком, но не тождественном вопросе: значении «обычных» предметов — кастрюль, очков, обуви, одежды, кухонной утвари — материальных остатков некогда жившей реальности, которые автор читает как культурные тексты. Шеллкросс описывает способы репрезентации объектов Холокоста в польских и польско-еврейских текстах, написанных во время или вскоре после Второй мировой войны. Материалом исследования стали произведения Зузанны Гинчанки, Владислава Шленгеля, Зофии Налковской, Чеслава Милоша, Ежи Анджеевского и Тадеуша Боровского. Сочетая внимательное прочтение избранных текстов с критическим анализом различных философских и теоретических подходов к природе материи, исследование Шеллкросс расширяет современный дискурс о Холокосте, охватывая то, как живут скромные, обычно упускаемые из виду объекты материальной культуры в восприятии писателей

Эмили Джонсон исследует истоки и эволюцию краеведения в Санкт-Петербурге в начале XX века по архивным материалам. В книге рассматривается деятельность движения за сохранение истории, которое возглавили участники кружка «Мир искусства» и авторы журнала «Старые годы», педагогического экскурсионного движения и Центрального бюро краеведения. Оригинальное издание этой книги (Penn State University Press, 2006) было удостоено премии South Central MLA и премии Николая Анциферова за лучшую работу иностранного автора о Санкт-Петербурге

Началом эпохи глобальной торговли и развития мировой географии традиционно считается 1492 год, когда Христофор Колумб достиг берегов Америки • Однако задолго до открытия Европой неизвестных ей континентов, начиная с 700 года, география активно развивалась Китаем и государствами ислама • Устанавливая торговые связи, эти страны делились приобретенными знаниями и прокладывали маршруты, которыми впоследствии будут пользоваться европейские путешественники • В своей книге «Карты китайского и мусульманского мира. Кросс-культурный обмен в домодерной Азии» историк Хенхи Пак развенчивает европоцентрические мифы и показывает, как самые разные культуры вместе создают историю человечества