Яблоко от Достоевского

Автор посвящает книгу "Яблоко от Достоевского" памяти Валентина Григорьевича Распутина, заметки которого о дружеском общении с А. Корольковым стали своеобразным предисловием к публикации. Два очерка об их совместной поездке в Сибирь определяют устремленность автора размышлять и повествовать о нравственных исканиях личности и ее духовном возрастании. В книгу вошли рассказы, повести разных лет, в том числе лирические страницы из "Романа небытия", опубликованного в 1992 г. Издание будет равно интересно и юным, и умудренным читателям, тем, кто чтит традиции и задумывается о будущем Отечества

Новая книга Алексея Злобина представляет собой вторую часть дилогии (первая - "Хлеб удержания", написана по дневникам его отца, петербургского режиссера и педагога Евгения Павловича Злобина). "Яблоко от яблони" - повествование о становлении в профессии; о жизни, озаренной встречей с двумя выдающимися режиссерами Алексеем Германом и Петром Фоменко. Книга включает в себя описание работы над фильмом "Трудно быть богом" и блистательных репетиций в "Мастерской" Фоменко. Талантливое воспроизведение живой речи и характеров мастеров придает книге не только ни с чем не сравнимую ценность их присутствия, но и раскрывает противоречивую сложность их характеров в предстоянии творчеству

Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы - стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов • Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к "Преступлению и наказанию" Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство

Оригинальная подарочная статуэтка

Автор этой книги прикрутил себя канатами строк к необходимости свидетельствовать: искусство всегда будет кому-то мешать, поскольку пробуждает совесть. В творчестве 2х2=5 или пять с дробями, но не четыре. Если четыре, надо менять профессию.Я знаю, что Герман после команды «мотор!» читал стихи — темпоритм поэзии определял снимаемый кадр. То же и у Петра Фоменко. Я не раз пробовал, но не смог разгадать тайну тончайшей вязи его сценического действия. Книга Алексея Злобина — режиссёрская разработка с одной, видимой только ему, «съёмочной точки», он не боится, что появится другой звонарь и задолдонит: «Всё не так, все вовсе не так!» Я помню рукопожатие крепкой большой руки Петра Фоменко. И мягкую ладонь Германа. Их творчество не подвёрстывается под правила, они сами себе правило, они не подотчётны

Пол: женский • Куртка-рубашка ASOS DESIGN Когда уже не жарко, но еще не холодно Широкий воротник Застежка на пуговицы Нагрудные карманы Манжеты на пуговицах Закругленный нижний край Просторный крой

Пол: женский • Топ Lola May Часть комплекта Кардиган продается отдельно Квадратный вырез горловины Широкие бретельки Укороченная длина Классическая посадка на талии Размер соответствует указанному на этикетке

Пол: женский • Кардиган Lola May Часть комплекта Майка продается отдельно V-образный вырез Застежка на пуговицы Заниженная линия плеч Манжеты и нижний край в рубчик Укороченная длина Просторный крой Объемная модель

"Достоевский постоянно совершенствовался. Вряд ли он был гением типа Моцарта или Шуберта, скорее его можно сравнить с Бетховеном в том, что он все время с боем пробивался сквозь тернии к звездам, отталкиваясь от того, что он уже достиг, чтобы в итоге создать произведение, обожествляемое всеми" (Харуки Мураками)