Лимбус-Пресс Адмиралтейская игра Людвигова Марина

"Энциклопедия русской жизни" шиворот-навыворот? Биография Поэта, переписанная на новый русский лад? Очередной нелепый шарж а-ля постмодернизм? Ни то, ни другое, ни даже третье. Впрочем, без постмодернизма тут, конечно, не обошлось. Но не более того. "П. Ушкин" - скорее игра в постмодернизм, нежели постмодернизм как таковой. Игра увлекательная, если, само собой, вы играть желаете. Игра в постмодернизм? А не масло ли это масленое? Вот именно. "П. Ушкин" - роман-тавтология. Тот самый случай, когда определяемый предмет определяется через самого себя. И еще, конечно же, - это поступок, действие, направленное на восстановление равновесия, гармонии в некотором смысле, - своего рода обратный пасс - от давным-давно уже воплотившегося "лишнего человека" давным-давно уже развоплощенному его создателю, так сказать - "наш ответ Чемберлену"

Предыдущая книга Софии Синицкой «Сияние "жеможаха"» вошла в финал всех значимых литературных премий России - «Национальный бестселлер», «Большая книга», «Ясная Поляна», «НОС»... В новой книге автор отходит от ретроспективных тем, оставляя за скобками болевые точки отечественной истории. «Безноженька» - книга о молодых, живущих на два мира - Сети и реала. Три главных героя, связанные между собой общей виртуальной игрой, встречаются в пространстве, где возможна «смерть всерьез», и события, происходящие с ними теперь, превосходят любые самые смелые фантазии. Книга-фейерверк, книга любви и вражды, книга взросления. Заглавный роман дополняют два рассказа, также исполненные самых неожиданных открытий

Крупнейший немецкий прозаик XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе, Герман Гессе известен в России прежде всего как автор "Сиддхартхи", "Степного волка", "Игры в бисер", рассказов и сказок • В этой книге собраны критические эссе классика о мировой литературе, о судьбах книг и духовных ценностей в ХХ веке. Они посвящены творчеству писателей и философов Германии, Австрии, Франции, Англии, России, а также Испании и Китая

В этой книге собраны эссе блестящего и загадочного писателя, публикующего свои произведения под псевдонимом Фигль-Мигль. Непревзойдённый стилист, автор остроумный и сведущий, Фигль-Мигль и на этот раз готов удивлять нас афористичностью речи и осведомлённостью в самых невероятных предметах - он щедр на игры под названием «наилучшие слова в наилучшем порядке», хотя честно предупреждает: «Читатель должен сообразить, на какую книгу ему предлагают раскошелиться и не оглашать потом окрестности бессмысленным стоном» • Автор пишет о характерах и природе человека, о бытии и литературе, о читателях и цензуре, о сути разных жанров, о Гофмане и Уальде, Флобере и Стендале, Вульф и Бронте, Достоевском и... - словом, обо всём, что занимает мысли читателя, интересующегося литературным процессом, писателя, оказавшегося в этом потоке, или безумца, исследующего себя и толпу

ПОЭТ ГУРЕВИЧ из тех, что не на виду. "Не на виду" это значит, что он не громок. Не подает себя с приправой из рэпа, не атакует мои барабанные перепонки безумной поэтической канонадой, он не раздевается до трусов, не читает стихов в водолазном костюме со дна реки, даже не читает из шкафа, который на руках добровольцев возносится по пролетам лестницы. Александр Етоев Все знают Гуревича. Печальный взгляд. Курчавый шторм волос. Улыбка из­под ногтей. Стихи Гуревича не сразу понятные, вибрирующие. Загадочные в самом мятежном смысле этого слова. Один из критиков сказал, что в них чрезвычайно сильна игра вторых и третьих планов. Андрей Dromos Чивиков Одни - например, Рубцов - смещали суть, отделяя глину от грязи, другие - как Мандельштам - из птичьих трелей и химически чистого смысла строили высокоскоростные воздушные магистрали

Что такое любовь на расстоянии тритона? Ответ в книге: новеллы, вошедшие в неё, выросли из всемирно известного бунинского цикла "Тёмные аллеи". Души, скрывающиеся под женскими, мужскими и надгендерными масками, — суть одно, и всё же каждый человек по-своему играет те или иные роли • Как не переиграть? Как отличить обыкновенное чудо от суррогата — и наоборот? • Персонажи Натальи Рубановой, переселяющиеся из текста в текст, ставят на себе чрезвычайно острые — in vivо — опыты и видоизменяются до неузнаваемости. Их так называемая поза — очередные распялки человеческого вивария. Вивария, в котором каждый ищет свой ответ на "проклятый" темноаллейный вопрос XXI века: любишь ли меня — ты… • Впрочем, пока не закроет и этот гештальт

Написанный в середине 1980-х годов, частично утраченный и заново восстановленный автором, роман «Зазимок» сегодня звучит неожиданно современно. Вечная история о возвращении блудного сына к Отцу - сюжет на все времена. Искусно жонглируя приемами модернистской прозы, автор, играя в «рулетку памяти», отправляет читателя в путешествие по времени и пространству. И в этом путешествии каждый сможет открыть для себя что-то очень важное, давно забытое и утерянное. Как новый год наступает лишь после первого снегопада, так и сложный путь обретения начинается лишь после утраты

Гротеск, парадокс, фарс, анекдот, сюр, сатира, абсурд: вот убойное вещество текста, из которого выросли стрелы Хулигангела. Всё чаще он разбивает сердца по инерции, а не из-за остроты момента, да и «моменты» не имеют отношения к love-story. Падший ангел стреляет отменно, и потому попал в тёмноаллейную серию Натальи Рубановой (первая книга цикла «Карлсон, танцующий фламенко» вышла в «Лимбусе» в 2021 году). Избранные новеллы провоцируют нас, заставляя удивляться, мечтать, грустить и радоваться вместе с персонажами, чьи прототипы даже не подозревают о том, что вошли в историю

Книга "Легенды "Ленфильма"" собрала интересные и малоизвестные истории и факты о создании самых популярных фильмов старейшей киностудии России • Журналист Артемий Аграфенин десять лет работает пресс-секретарем киностудии "Ленфильм". Все это время шаг за шагом он увлеченно собирал материалы, встречался с ветеранами "Ленфильма", изучал архивы киностудии и семейные архивы кинематографистов, штудировал стенограммы художественных советов и старые подшивки газет, в том числе ленфильмовской многотиражки "Кадр". В издании собраны истории создания почти сорока лент золотой коллекции "Ленфильма": от "Чапаева" и "Петра Первого" до "Собачьего сердца" и "Особенностей национальной охоты" - жизнь кинематографического Ленинграда-Петербурга за 90 лет • Ценность книге добавляют редкие фотографии, сделанные на съемках фильмов в 1930-2000-е годы, а также уникальные иллюстрации из фондов киностудии и личных архивов

В сборник вошли произведения современных писателей, посвященные Великой Отечественной войне. Представлены четыре поколения писателей - от тех, кто родился в первую послевоенную десятилетку, до тех, кому сейчас нет еще и тридцати • Ни один из авторов этой книги не видел той войны своими глазами, все родились уже после Победы. И тем не менее для каждого Война оказывается важной темой - темой, которая властно притягивает к себе творческую мысль

Рассказы Татьяны Белкиной - калейдоскоп людей, событий, стран - при всей своей кажущейся пестроте оставляют впечатление удивительной цельности, завершённости и гармоничности. Автор одинаково свободно чувствует себя в Праге и в Петербурге, в сказке и в реальности, заставляя читателя сопереживать героям этих коротких, но ёмких и жизненных историй

Пожалуй, со времен Сомерсета Моэма ни один писатель так глубоко не погружался в атмосферу театра, как погрузилась в нее Анна Матвеева. Повести "Взятие Бастилии" и "Найти Татьяну" насквозь пропитаны театральным духом. Но в отличие от Моэма театр Матвеевой - не драматическая сцена, а высокая опера. Блеск дивного таланта и восторг музыкального самозабвения сменяют здесь картины горечи оставленности, закулисных интриг и торжища амбиций. По существу "Призраки оперы" - развернутая шекспировская метафора жизни, порой звучащая хрустальной нотой, порой хрустящая битым стеклом будней