Геликон Плюс Братцы по разуму Житинский Александр Николаевич

Мы познакомились с Цоем осенью 1983 года, последняя наша встреча состоялась в июне 1990-го, за два месяца до Витиной гибели. А вся его творческая жизнь — от первого альбома безвестной группы, вышедшего в 1982 году, до ослепительной славы — уместилась в кратчайший отрезок не более восьми лет • И вот уже почти двадцать лет я разгадываю загадку этой жизни, этой судьбы и этого таланта • Александр Житинский • Серия «Пламенные революционеры» всегда служила прибежищем для диссидентов — Окуджавы, Войновича, Гладилина, Давыдова, Эйдельмана, Аксенова. Когда Александру Житинскому предложили выбрать героя, он не мог отказаться от такой чести — и вспомнил о своих польских корнях. Людвик Варынский, к счастью, оказался из породы «воздухоплавателей», как называл Житинский своих мечтательных, ироничных и при этом отважных персонажей

Читать о чьем-то детстве - это так же, как смотреть детские рисунки • Похожего очень много. Сам рисунок в чем-то схож. Цвет. А потом происходит неожиданный поворот, и жизнь раскрывает холст. Раскрывает по-разному, но есть то, что каждому знакомо генетически и поэтому когда-то не сейчас и не сегодня. Есть детство разное, но в сути дней одинаковое • Пока я читала эти личные, знакомые, как сырой воздух в Петербурге, рассказы, оказалось, что они прожиты мной когда-то. Деликатные, не надрывные, про жизнь, в которой паузы и напряжения. Повторы, как в рондо. И музыка, музыка... Ты оказываешься залит музыкой, как высшим из искусств • Ольга Явич

Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время. А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, - быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения. Самуил Лурье

Стихи - моя первая и, может быть, единственная любовь. Среди моих читателей есть очень небольшая группа, которой мои стихи нравятся больше, чем моя проза. Их единицы. Но именно они - мои самые любимые читатели. Потому что я убежден, что самое главное и самое лучшее я сказал именно в стихах, которые писал с 22-х до 35-37 лет, как и положено поэту. Когда-то и где-то я прочитал о том, что писать стихи после 35 лет - неприлично. Это, конечно, неверно. И многие великие примеры типа Тютчева это легко опровергают. Cтихи я бросил писать не по своему решению - они ушли сами, не прощаясь. Просто - ушли. Дерево растет, от него отпадают какие-то ветви. Это естественно, если оно живое. Проза убивает стихи. В какой-то момент я почувствовал, что мне важна не поэтическая образность, а точное изложение моих мыслей

"Потерянный дом" представляется мне главным русским романом позднесоветской эпохи. Написанный на высшей точке авторских возможностей, на выходе из глубокого личного кризиса, роман призван был не только спасти автора (с этой задачей он справился), но и остановить распад общества (а это и не могло получиться, но, как говорит БГ, всех спасти нельзя, а нескольких можно). Это не просто панорама позднего СССР, не просто парад всех его главных героев, которые по большей частью исчезли или переродились, - это последняя попытка построить дом для страны, подарить ей тот образ всеобщего жилища, в котором все чувствовали бы себя на месте и могли еще временами испытывать общность • Веселая и трагическая эпопея поэта и фантаста оказалась самым полным, исчерпывающим, насмешливым и сострадательным описанием советского проекта, его финала, славы и позора

В этом томе собраны фантастические истории, повести и рассказы для детей. Все они так или иначе связаны с пришельцами, но действие происходит на Земле, в наше время. Инопланетяне Житинского, добрые и немного наивные, сами похожи на детей. Как всё, написанное Житинским, эти истории крайне занимательны, но воспринимать их можно не только как развлечение, но и как повод подумать над чем-то более значительным

Стихи, но комментарии к ним: исторические, краеведческие, культурологические занимают почти такой же объем в книге, по сути являясь заметками о Петербурге. Книга стихотворений поэта, историка, журналиста Александра Шарымова (1936-2003) - лирический дневник, охватывающий полвека жизни автора. Составитель И. П. Каспари, А. П. Самойлов. 2-е издание, исправленное и дополненное

Уже само название поэтической книги Александра Альховского говорит о многом. За, казалось бы, обыденными строками раскрывается мудрый, взволнованный голос души и своё собственное, единственное во Вселенной видение мира. Настоящая поэзия всегда уникальна. И это в очередной раз подтверждает Александр Альховский своими стихами • Валерий Воскобойников, лауреат Приемии правительства в области культуры

Это история о том, как беспокойные воспоминания превращаются в белоснежные мечты. А также о Времени, которого нет и Времени, которое есть • Всезнающая Википедия объясняет воображение как «способность человеческой психики формировать новые чувственные или мыслительные образы и идеи на основе преобразования впечатлений, полученных от реальности, от прошлого» • …от прошлого. Но для путешествия в прошлое простого воображения недостаточно. Чтобы путешествовать по прошлому, нужно очень сильное, сочное, на грани галлюцинаций сумасшедшего воображение иметь. Там же, в прошлом, всё-всё другое было: запахи, звуки. Да там даже воздух, и тот, наверное, другой! Главное, не забывать возвращаться в настоящее

"Посещение" - так назвал свое избранное Александр Кушнер, и стихотворение, открывающее книгу, начинается со слов: "Я тоже посетил...". Перекличка с Пушкиным здесь закономерна, Кушнер опирается на традицию русской поэзии XIX-XX века. "Лирика Кушнера, - пишет в статье о нем Андрей Арьев, - есть связующая и непорываемая нить с интимным содержанием русской литературы в целом". Мотивы и поводы для стихов у Кушнера необычайно разнообразны. О чем бы ни подумал любящий стихи читатель Кушнера, он всегда может вспомнить его строки на ту же тему. И при всем тематическом разнообразии поражает единство кушнеровской поэтики. Если сравнить его первую книжку "Первое впечатление" (1962) с замыкающей избранное книгой "Над обрывом" (2018), то при всем очевидном различии в них есть нечто общее

Повесть Александра Сирина - ещё одна художественная версия биографии Джона Леннона периода его жизни с "самой известной из неизвестных художниц" - с японской художницей-авангардисткой Йоко Оно. Её фигура для исследователей будет оставаться интересной не только в связи с творчеством самой Оно, но и в связи с жизнью и трагической гибелью её мужа - Джона Леннона, основателя знаменитой ливерпульской четверки • Убил ли Сальери Моцарта - отравил ядом, как в пьесе Пушкина, или солнечную душу Моцарта напитала ядом тягостная депрессивная музыка "Реквиема", как в фильме Милоша Формана, несмотря на многочисленные исследования, так и остается вопросом. Литературные образы Моцарта и Сальери давно уже вышли за пределы реальных персонажей и стали чем-то вроде художественной метафоры противостояния гения и посредственной заурядности

Леонид Кабанов прошел большой журналистский путь, много ездил по стране, встречался с интересными людьми, побывал в разных перипетиях. Все это легло в основу повестей, собранных в книге «Ползущие по ветру» • Отчима били долго и беспощадно. Федька пинал мужчину в живот, норовил попасть в пах. Юрка заломил Ивану руки и давил так, что хрустели кости. Отчим стонал, плевался кровью, из глаз лились горошины слез • Наталка со злорадством смотрела на истязания и с жадностью затягивалась дымом сигареты • — Может, хватит, Тата? — спросил Федька • — Может и хватит, — в тон ответила девушка и пошла прочь • — За что, дочка? — прохрипел отчим • Наталка резко остановилась, с ненавистью прошипела • — За то что влез в мою семью