Academic Studies Press И все содрогнулось. Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе Рааб Найджел

Советский отдых — какой он? Это тяжелое восхождение в неведомые горы под мужественные песни Высоцкого, беззаботные прогулки по тропам здоровья со стаканчиком минералки в руке, томление на забитом жарком пляже Анапы или курортный роман в ночной Ялте? Как государство и граждане взаимодействовали между собой в попытке выработать идеологически приемлемые формы досуга — и почему советский отдых из формы поощрения лояльных подданных превратился в инструмент для развития личного благополучия? Исследовательница Дайан Коенкер в своей работе не только описывает эволюцию представлений о допустимом и желаемом отдыхе в СССР, но и делает на этом материале далеко идущие выводы о советских моделях потребления и их изменениях на протяжении нескольких десятков лет

Великое восточнояпонское землетрясение 2011 года - глобальная катастрофа, открывшая новую культурную эру, в которой доминируют дискуссии о безопасности, рисках и уязвимости, восстановлении и реорганизации • В книге Мирэ Коикари национальное возрождение после катастрофы рассматривается как социальный проект, опирающийся на дискурсы гендера, расы и империи

В книге "Старая вера и русская земля" Дуглас Роджерс прослеживает периоды расцветов и спадов популярности народных практик в небольшом российском городке на протяжении трех столетий. Город Сепыч был заселен в конце XVII века религиозными раскольниками, которые бежали в уральские леса, спасаясь от мира, находившегося, по их мнению, в лапах Антихриста • С тех пор в городе сохранились фракции старообрядцев. Жители Сепыча также были крепостными, свободными крестьянами, колхозниками, а затем и пайщиками постсоветского кооператива. Дуглас Роджерс показывает связь между городом и некоторыми из основных трансформаций российской истории, демонстрируя, как горожане реагировали на длинную череду попыток изменить их самих и их сообщества

После распада Советского Союза в 1991 году русский народ переживал глубокий кризис идентичности. Советская идеология основывалась на вере в исторический прогресс, а постсоветское воображение между тем оказалось во власти территориальности. Географические метафоры (оппозиция севера и юга, а также центра, периферии и границ) стали знаками изменившегося самосознания и свидетельствами новой полемики о русской идентичности • Эдит Клюс - профессор Университета Вирджинии, специалист по русскому языку, литературе и культуре. Ее исследовательские интересы сосредоточены на пересечениях между литературой, философией и религией, а также на формах утопического мышления. Автор ряда книг о русской литературе и культуре, в том числе книги "Ницше в России" (рус. пер. 1999)

В этой книге подробно исследуется окончание Тихоокеанской войны в контексте международного положения. Тщательному анализу подвергнуты сложные взаимоотношения между тремя основными участниками конфликта: Соединенными Штатами, Советским Союзом и Японией • В книге автор показывает, что Сталин был активным участником драмы под названием «Капитуляция Японии», а вовсе не находился на второстепенных ролях, как ранее полагали историки. Также в ней дается более полная картина того, при каких обстоятельствах было принято решение об атомных бомбардировках Японии. Наконец, в этой книге описывается бурная деятельность, проводившаяся Сталиным между 15 августа, когда Япония согласилась на безоговорочную капитуляцию, и 5 сентября, когда завершилась операция советских войск на Курилах

После распада в 1991 году Советского Союза Грузия, небольшая горная республика с населением 4,4 миллиона человек, расположенная к югу от России между Черным и Каспийским морями, считалась одной из самых коррумпированных и криминогенных республик постсоветского пространства. Государственные институты были слабы, и им недоставало правового обеспечения; экономическая и социальная жизнь большей части населения Грузии протекала вне рамок законности. На фоне слабости центрального правительства особенно высок был статус полевых командиров и преступников. Подобные Лаше воры в законе были романтизированы и воспринимались как честные и несгибаемые люди, гибрид советского узника ГУЛАГа, известного как «блатной», и кавказского преступника-горца, известного как «абрек»

Книга предлагает политическое прочтение русских и американских фильмов эпохи Ельцина. Она исследует, как после периода первоначальной эйфории репрезентация «партнера» и в российском кинематографе, и в Голливуде по-прежнему строилась на старых стратегиях претензий на национальное превосходство. В центре внимания оказывается тесная взаимосвязь между политикой и кинематографом, о чем наглядно свидетельствуют изображение в фильмах, вышедших на экраны с 1990 по 2005 год, бывшего врага времен холодной войны. В то время как гласность и распад Советского Союза открыли период официального сотрудничества, которое вскоре переросло в декларации о партнерстве, отношения постепенно ухудшались, что привело к новым обвинениям в раздувании холодной войны. Авторы используют инновационный транснациональный подход, анализируя методы, с помощью которых российские и американские фильмы изображают бывшего врага

В этой книге Клара Мориц исследует транснациональное эмигрантское пространство, сложившееся вокруг Игоря Стравинского, Владимира Дукельского, Сергея Прокофьева, Николая Набокова и Артура Лурье в межвоенном Париже. Их музыка отражала конфликт между модернистским нарративом, требующим постоянных творческих инноваций, и нарративом изгнания, связанным с сохранением дореволюционной русской культуры. Представления о России и ее прошлом, характерные для эмигрантов, то и дело сталкивались во французской столице с совсем другим образом старой России, создававшимся в политической и культурной продукции, которую привозили в Париж из Советского союза. Другой проблемой эмигрантского композиторского сообщества было непропорционально большое влияние Стравинского: поддаваясь моде, диктуемой их знаменитым соотечественником, композиторы рисковали стать эпигонами; если же они оставались на прежних стилистических позициях, рисковали стать неактуальными

Интеллектуальная биография Льва Николаевича Штернберга (1861-1927) освещает развитие антропологии в позднеимперской и раннесоветской России • Вскоре после образования Советского Союза правительство приступило к детальному этнографическому изучению народов страны. Одним из руководителей этого исследования стал Лев Штернберг: ему, этнографу и антропологу с богатым опытом, ранее изучавшему народности Северо-Восточной Сибири во время ссылки на • Сахалин и в более отдаленные местности, предстояло сыграть большую роль в становлении профессиональной антропологии в СССР

В книге Эндрю Уолдера рассказывается о взлете и падении маоистского революционного государства с 1949 по 1976 год - об эпохе поразительных достижений и катастрофических провалов. В Китае при Мао, утверждает Уолдер, большую роль играли институты, созданные в течение первого десятилетия правления коммунистической партии: партийный аппарат, который осуществлял жесткий контроль над своими кадрами, и социалистическая экономика, построенная по образцу Советского Союза. Хотя надзор за этой авторитарной системой осуществляла национальная бюрократия, Мао решительно вмешивался в него на каждом шагу. Прописывая в качестве лекарства от предполагаемой капиталистической реставрации продолжение классовой борьбы с воображаемыми врагами, Мао разрушил многое из того, что построил, и в итоге не дал разрушенному никакой жизнеспособной альтернативы

На острове Тайвань проживает самое большое количество буддийских монахинь в мире. Эти женщины хорошо известны и почитаемы как религиозные наставницы, а также благодаря социальной работе, позволившей им стать ядром тайваньского гражданского общества • В этой книге Элиза де Видо знакомит читателей с буддийскими монахинями Тайваня и рассматривает вопрос о том, как буддизм Тайваня формируется женщинами - как монахинями, так и мирянками

Джули Хесслер рассматривает историю советской торговли от Октябрьской революции и до смерти Сталина • За это время имущественные отношения в советском обществе прошли несколько принципиально разных стадий, от военного коммунизма через НЭП к сталинской попытке минимизировать частный сектор экономики • Каждая из этих стадий сопровождалась теми или иными вызовами и трагедиями, будь то война или раскулачивание — и все это в совокупности влияло на потребительские привычки советских граждан • Автор показывает циклический характер советского торгового сектора — от кризиса к нормализации — и демонстрирует взаимоотношения, складывавшиеся между официальным и неофициальным рынками СССР